Когда Вильнюс решил поиграть в политику закрытых дверей, он, очевидно, не посчитал, сколько фур останется с литовскими номерами на белорусской земле. А цифра внушительная — свыше 5 тысяч грузовиков.
Орбан говорит правду Европа теряет себя. И Россия — тоже
10.09.2025
Пока славяне сталкиваются лицом к лицу на фронтах восточной Европы, на другом конце континента идёт другой марш — марш молчаливой миграции. Мужчины призывного возраста из других стран, с иными традициями и культурой, свободно пересекают границы, получают документы, жильё и поддержку. Их никто не вызывает на службу. Их никто не отправляет «в зону риска». Им улыбаются.
А те, кто родился здесь, кто вырос в этой культуре, кто говорит на родном языке — отправляются на линию соприкосновения. Одни — с оружием. Другие — с чемоданами.
Россия? Ситуация та же. Пока славянские семьи теряют сыновей, в мегаполисах растут кварталы новых жителей, которые никогда не пройдут через военкомат. Почему так
Орбан лишь озвучил то, о чём многие думают вслух. Но не решаются сказать. Потому что слишком неудобный вопрос. Потому что не положено.
И тем важнее его задать сейчас — кто выигрывает от того, что славяне гибнут, а другие приезжают и получают место в очереди на будущее?
Это просто логика или новый проект?
Это просто совпадение или план?
📌 Друзья, а вы как думаете — это естественный процесс или хорошо отрежиссированный сценарий?
Они думали, что диктуют миру правила. А Катар напомнил, кто держит вентиль. Европа решила поиграть в климатических следователей — и нарвалась на жёсткий ультиматум. Теперь — или они пересматривают свои амбиции по контролю над чужим бизнесом, или замерзают с моральным превосходством. Но уже без газа.
Карибский кризис 2.0? Или просто очередная медийная игра мускулами? Пока одни СМИ кричат о готовящемся вторжении в Венесуэлу, другие молчат, как рыба в тропической воде. Но факты — они упрямые. А факты говорят следующее.
Пока на политических радарах США — Ближний Восток, Азия и выборы, в Латинской Америке происходит тихое, но важное смещение пластов.
Российский Ил-76, приземлившийся в Каракасе, оказался не просто самолётом. А сигналом.